Мария Чинихина - Музыкант и наследница
– Ты забыла, кто тебя с улицы вытащил? – крикнула она, но дверь трейлера с шумом захлопнулась. Элизабетта вздохнула.
«Нет, так не пойдет, я отвечаю за судьбу девочек и все решу сама».
Выступление на фестивале Анри записал в категорию лучших. Он смог выплеснуть на публику то, что в узких кругах называлось – «полное счастье». Элизабетта стояла за сценой, одетая в форму техника и охраняемая от посторонних взглядов рослой фигурой Рони. Анри наблюдал за ее реакцией боковым взглядом, и едва сдерживался, чтобы не вытащить на сцену и не поцеловать на глазах у многотысячной толпы. Выступление Саши протекало вяло, Анри догадался, что Элизабетта говорила с воспитанницей, и бросил на нее сердитый взгляд. Она развела руки и пожала плечами, завязав немой диалог между ними. Анри упрекал ее, что ей следовало дождаться конца выступления, а Элизабетта в ответ извинялась, что не удержалась из-за беспокойства.
Анри подошел к Саше и шепнул на ухо, что верит в нее. Первые минуты поддержка не имела успеха, Саша стояла у микрофона с кислым выражением лица. К середине выступления она раскрепостилась и спела так, что у публики дух перехватило от восторга. Никто не думал возмущаться, что поет не он, а она. Происходящее на сцене завораживало.
Затем настал его черед. Анри решил оторваться, как будто Группа играла последний концерт, и внимательно осмотрел толпу. Он не различал лиц, поднятых рук, хотя уверенно кричал, что видит всех – от первого ряда, до последнего. Из колонок зазвучал музыкальный проигрыш, украшенный его вокалом. Анри казалось, что он поет для себя, а публика восхищалась каждой пропетой им нотой. Элизабетта переместилась к большим колонкам, закрыв уши от невыносимого грохота. Звуки инструментов и вокал слились в кашу с трудно различимыми мелодиями, которыми накануне ее порадовал Анри. Обозреватели, стоявшие здесь же с блокнотами и фотоаппаратами, делали пометки и горячо обсуждали между собой ход выступления Группы. Элизабетту никто не замечал, зато она видела всех и бросала на них цепкие обиженные взоры.
«Бабушка не понимает, как я скучаю по статьям, журналу, Петеру, Жасмин. Я испортила не только свою жизнь, но и судьбу подруги. Жасмин – талантливая и добрая девушка, а слава, успех и большие деньги вскружили ей голову, благодаря мне».
Элизабетта помнила, как обещала Петеру писать статьи под псевдонимом об актуальной музыке и открывать новые имена. За время жизни в Золотом Дворце, она не написала ни строчки, а пластинки, присылаемые на почтовый адрес Энни, скапливались в отдельной комнате бабушкиного дома. Элизабетта и не думала заходить туда, чтобы воспоминания о прошлой жизни ее не тревожили. Они нахлынули здесь, за сценой. Элизабетте захотелось быть на месте журналистов. Она готовилась уйти, чтобы спрятаться в трейлере и пережить собственные неудачи, как вдруг появился Анри. Его руки тянулись к ней. Он снял с головы нелепую черную кепку, надетую задом наперед, бесформенную куртку со странной надписью большими буквами, и вывел на сцену. Группа ждала сигнала, и когда он был получен, музыканты заиграли мелодию самого романтичного и известного в мире танца. Анри закружил ее подобно юле. Она догадалась, что танец – импровизация возбудил в нем желание доказать любовь к ней, но горячий взгляд напомнил о предательстве, обидных словах Аннет и подверг сомнениям.
«Он любит меня».
«Нет, Аннет соврала мне. Его сердце три года принадлежит мне, и я никому не позволю забрать его».
Саша внимательно наблюдала за Элизабеттой, которая протянула руку помощи в Городском парке, заплакала и поняла, что ошиблась. Заслуги Льюиса Пена, который сосредоточил в руках немыслимые финансы и связи, в становлении Анри нет, он сделал себя сам.
Анри глянул в толпу, чтобы проверить реакцию публики на танец и ощутил тысячи восторженных взглядов. Мало кто понял происходившее на сцене. Аудитория Группы светской и политической хроникой не увлекалась, а музыкальные журналы стали для них скорее развлечением, а не средством полезной информации. Саша однажды призналась, что воровала у продавцов газет журнал Петера, потому что издание входило в лидирующую тройку по продажам и актуальности материала. Примечательно, что она не смогла вспомнить ни одной статьи, которая ее бы зацепила. Среди лиц и имен на обложке, она хотела видеть свое, а чужие…. Они ее раздражали…
Музыка стихла. Анри прижался к Элизабетте и поцеловал. Она сердито на него взглянула:
«Он заслужил пощечины… Он вынес на публику личное… Они крадут его у меня каждый вечер, а он осмелился поцеловать меня среди них!»
Она развернулась, чтобы уйти. Рука Анри крепко сжала ладонь, ноги проросли к полу. Она заметила, что он ликовал от счастья. Громкие аплодисменты и голос запыхавшегося Анри, прокричавшего несколько раз, что он любит ее и его чувство взаимно, оглушили Элизабетту. Она мечтала услышать его признание в тихом романтичном месте. Обозреватели не удержались и выбрались на сцену, обнажив фотоаппараты. Подзабытая история предвкушала новый поворот.
Анри понимал, что перешел допустимые границы, но чувство эйфории не позволяло трезво мыслить. Он посмотрел на Элизабетту и увидел ее взгляд, полный удивления и отчаяния…
«Что я сделал не так?»
Публика, ожидавшая продолжения концерта или поцелуя, недовольно закричала и затопала. Анри заметил вспышки фотокамер. Он выпустил руку Элизабетты, она подняла со сцены куртку техника и бейсболку, надевать не стала, просто потащила за собой. На узкой лестнице ее окружили журналисты, задавая нелепые вопросы.
– Вы ожидали этого? Что вы чувствуете?
Элизабетта улыбнулась и пригласила всех на официальную встречу с прессой в следующий понедельник.
Анри дал команду Феллу продолжать концерт, он не смог испытывать и выдавать прежние эмоции. Танец впечатлил публику и смазал концовку. Когда Группа закончила играть, он сухо попрощался с фанатами. Они заплатили деньги за билет и хотели получить развлечение. Он исполнил их желание – хитами Группы, девочкой Сашей и танцем.
Прощаться вышла и Саша. Аплодисменты, предназначенные Группе, она принимала на себя и в полной уверенности приняла решение, что согласится работать с Льюисом Пеном, несмотря на протесты Элизабетты. Способ достижения признания и славы ее не волновал.
Анри нашел Элизабетту в трейлере, одиноко сидящую на стуле с кривой спинкой у окна. В руках она держала бутылку с водой, которая растекалась по ножке стола, а не по граненым стенкам стакана. Анри забрал у нее бутылку, закрыл крышку и сел рядом.
